Выявление возможных путей развития страны в момент революционных потрясений является ключевым вопросом для понимания сущности самих революционных процессов, поэтому анализ причин победы большевиков в 1917–1922 гг. в России и сегодня вызывает интерес исследователей. Историки чаще всего видят альтернативу большевистской диктатуре пролетариата, установившейся в октябре 1917 г., в формировании однородного социалистического правительства, хотя в условиях центра, где у партии Ленина активных сторонников оказалось большинство, её реализация представляется сомнительной. Зато на российских просторах коалиционные органы власти, в состав которых входили представители всех сил, заинтересованных в стабилизации внутренней ситуации, были не редкостью. Но несмотря на это победа Советской власти стала исторической реальностью. Поэтому изучение конкретно-исторических факторов, влиявших на выбор пути развития нашей страны в ХХ в., поможет понять причины этой победы.
Камчатка, входившая в 1917 г. в состав Камчатско-Охотского края, погрузилась в революцион-ную пучину вместе со всей страной. Ни отдалённость от центра, ни малочисленность населения не стали препятствием для формирования новых органов власти с участием разнородных политических сил. На наш взгляд, наиболее показательным в этом смысле является Третий Камчатский областной съезд. По словам И. Е. Ларина, цитирующего итоговое решение, принятое делегатами (2, л. 18), «съезд собрался в условиях крайне трудных для работы такой организации» (1). И дело не только в отсутствии путей сообщения и, следовательно, малочисленности делегатов, не только в отсутствии материальных средств, но и в необходимости решать главный политический вопрос о власти. С момента отречения императора Николая II (2 марта 1917 г.) и до установления Советской власти в Петропавловске-Камчатском (10 декабря 1922 г.) политические силы действовали настолько разнонаправленно, что исход борьбы оставался неясным. За это время в Петропавловске были сформированы, а затем распущены три городские думы, создан Петропавловский Совдеп, Областной исполнительный комитет; свои претензии на власть последовательно предъявляли Областной комиссар К. А. Емельянов, колчаковский управляющий Камчатской областью Н. Н. Червлянский, Уполномоченный Временного Дальневосточного правительства Н. В. Кочергин. Устав от постоянных политических дрязг, жители отдалённой российской окраины нуждались в стабильных органах управления и решении повседневных жизненных проблем. Вопрос о власти на Камчатке последовательно ставили и пытались решить областные съезды.
Первый областной съезд проходил с 20 июля по 9 августа 1917 г. с представительством один делегат от 250 жителей, что составило от области 134 делегата. За неимением нормального пути сообщения и малосознательности кочующего населения на съезд прибыл 41 делегат, что составило 30,6 % по отношению к числу делегатов предполагаемого съезда. От нескольких волостей представителей было больше установленной нормы, что составило 13 человек. Правильно представленными делегатами можно было считать 28 делегатов (20,9 % от общего числа) (2, л. 5). Второй областной съезд был созван в 1918 г. и проходил 15 сентября — 20 октября с представи-тельством один делегат от 100 граждан, что составило 340 делегатов от всей области. Надо полагать, что организаторы съезда под словом «граждане» понимали правомочных граждан области с 18-летнего возраста. Если так, на съезд должно было прибыть 170 делегатов, в действительности же прибыло всего 46 (27 % от ожидаемого числа), из них с правомочными мандатами — 39 (22,9 % от общего числа делегатов) (там же).
В самом населённом уезде полуострова тоже был сформирован представительный орган власти. Первый Петропавловский уездный съезд Советов был созван Временным военно-революционным комитетом после свержения ставленников Колчака в 1920 г. и проходил с 12 марта по 7 апреля с представительством приблизительно один делегат от 500 жителей, что составляло 28 делегатов. В действительности в работе съезда участвовало 26 делегатов (92,5 %), в том числе 7 делегатов являлись членами Революционного комитета, которых нужно было считать предста-вителями с правом совещательного голоса, хотя они получили право решающего голоса. А поэтому правомочными делегатами на Съезде надлежало считать только19 человек (67,8 % от общего числа) (там же).
Третий областной съезд был созван, согласно Положению Камчатского областного исполнительного комитета, с представительством от 500 жителей — один делегат, что составило 73 делегата. На съезд прибыло 20 делегатов, все с правом решающего голоса (27,4 % от ожидаемого числа) (там же, л. 5). Проведённый на Третьем съезде анализ статистических данных позволил сделать вывод, что представительство граждан Камчатки на нём было полнее, чем на всех предыдущих съездах. В документах особо отмечалось, что от кочующих народов не было ни одного представителя ни на одном съезде и «долго их не будет... так как кочующие по особенностям своего характера не решаются отправляться далеко от родины» (там же, л. 6).
Показательным для Третьего областного съезда было то, что делегаты представляли разные политические программы и, следовательно, разное видение перспектив развития Камчатки. Список участников, обозначенных в документах, говорит сам за себя. Председателем съезда избирается Иван Иванович Гапанович, оппозиционно настроенный к любой власти.
Докладчиком по первому вопросу стал Иван Емельянович Ларин — большевик, председатель Областного исполнительного комитета. Председатель Городской Думы Иннокентий Дмитриевич Добровольский — либерал и убеждённый сторонник земств. Марк Петрович Воловников — представитель Камчатской коммунистической организации. Алексей Иванович Бабкин-Байкалов — председатель общества «Просвещение», политические взгляды неопределённые, склонялся к сотрудничеству с местными коммунистами, но общего языка с ними не нашёл. Владимир Иванович Ольгин (руководитель отдела народного образования) и Андрей Савельевич Лукашевский (руководитель отдела народного здравия) — люди, известные своим добросовестным отношением к обязанностям, явно не обнаруживали политических предпочтений, старались создать условия для нормальной жизни граждан Камчатки.
При таком несходстве политических взглядов все делегаты были единодушны в том, что важные решения о судьбах полуострова принимаются во Владивостоке без ведома коренных жителей. В ответ на это звучал призыв к области отозваться самым решительным образом на сложившуюся ситуацию. «Нынешний съезд может и должен сказать своё слово о вопросах Камчатской современности в качестве Третьего Камчатского Областного съезда», — говорилось в постановлении (2, л. 1).
В условиях неопределённости административной принадлежности Камчатского края перед делегатами встал вопрос организации повседневной жизни людей: доставка продовольствия, образование, здравоохранение уже давно не финансировались центром и находились в плачевном состоянии. Делегаты настаивали на необходимости «добиться участия Камчатки в прибылях от экплоатации и прибылях рыбалок и промыслов» (стиль сохранён. — Авт.) (там же, л. 12). Негативная реакция присутствовавших последовала на предложение Временного правительства — Приморской земской управы — сдать в аренду на три года Чукотский полуостров для разработки недр предпринимателям Корзухину и Фукида (там же, л. 13). В этих условиях, когда судьба огромных, хотя и малонаселённых территорий решалась без учёта мнений местного населения, становится понятной реакция на приезд всевозможных уполномоченных. В ходе выступлений делегатов подчёркивалось «...прискорбное пренебрежение интересами Камчатки, которое обнаруживается во Владивостоке, в частности, намерение ввести земство вопреки желанию населения, назначение несоответствующего заключённым ранее условиям уполномоченного, игнорирование права области в сфере хозяйственной, отказ в удовлетворении культурных потребностей населения, взамен чего предлагается снабдить область полицейской охраной» (там же, л. 14). Съезд признал такой отряд излишним, напомнив, что «трёхлетняя практика революции показала, что всякая пришлая с материка посторонняя сила, являясь органами самочинных кровавых выступлений, и ничего другого не давала» (там же, л. 10).
Предложения об организации земств на Камчатке в соответствии с требованиями Временного правительства — Приморской земской управы не нашли поддержки среди депутатов. При этом Военно-революционный комитет под руководством большевика И. Е. Ларина и вовсе не признал её правомочности. Единственным приверженцем создания земств выступил И. Д. Добро-вольский, который делал доклад по этому вопросу. Делегаты, объясняя причины отказа от предложенной формы организации власти, отметили следующее: обширность Камчатской области, «незначительность оседлого населения, на которое лягут все тяготы по содержанию земского аппарата и отсутствие работников», разбросанность селений и волостных единиц, отсутствие путей сообщения с дальними районами, отсутствие собственных средств, на которые нужно содержать земский аппарат, неясность и неоправданность политики Приморской земской управы по отношению к Камчатке. Отмечались так же «недоброжелательное отношение к земству населения, видящего в нём реакционную затею», «привычка области к комитетскому управлению». «Земство вводится здесь чисто бюрократическим порядком, что показывает склонность Владивостока держать Камчатку в таком же забвении, как и раньше» (там же, л. 13, 22). Особо подчёркивалась «нежелательность передачи всей административной власти в руки чуждого ей человека» (там же). После продолжительных прений большинством голосов при одном воздержавшемся, одном «против», введение на Камчатке формы управления в виде земств было отклонено, а принималась уже существующая форма управления — областного, уездных, волостных и сельских исполни-тельных комитетов, а в городах — городских самоуправлений, «как более упрощённые и привычные формы управления» (там же, л. 13).
Важным вопросом для Камчатки было сохранение добрых отношений с иностранцами, которые в годы революционных потрясений порой оставались единственными поставщиками продовольствия и товаров первой необходимости. На съезде присутствовал японский императорский консул Магучи, обратившийся в первый день съезда к присутствующим делегатам с приветственной речью (2, л. 10). Делегаты, формулируя наказ избранному Областному исполнительному комитету, отмечали, что «при комитетском управлении Камчатка имела самые мирные отношения с иностранцами, в частности с Японией, не в пример материку» (там же, л. 13), и в дальнейшем необходимо «действовать, опираясь на мнение области и соблюдать добрососедские отношения с иностранцами» (там же, л. 17), «Камчатка была мирной страной и хочет такой оставаться» (там же, л. 19). Для обеспечения области финансами было принято решение о взимании государственных сборов в золотых рублях, в том числе и с иностранных граждан. В целях донесения до центральной власти всех принятых на Третьем Камчатском областном съезде решений во Владивосток направлялась делегация с обширным перечнем претензий, просьб и требований.
Анализируя документы и материалы Третьего Камчатского областного съезда, нельзя не обратить внимание на Заключение, в котором отмечалось, что «то согласие, в котором протекал съезд и которое почти не омрачалось, показывает то единение, которое сейчас достигнуто среди Камчатского населения, одинаково решающего текущие вопросы ея жизни», «порядок, в котором прошёл съезд, обнаружил, что существующая форма самоуправления... стала прочной привычкой населения, которое более не нуждается в бюрократической опеке». Вывод, сделанный делегатами, о росте сознательности населения, казалось, открывал перспективы спокойного мирного строительства. «Камчатка живёт небогато, но ея культура низка; но это именно потому, что до революции народ был здесь сжат в кулаке начальства; а теперь он свободен, разумно пользуется своей свободой, создав устойчивую форму власти и, при благоприятных условиях и впредь пойдёт к благополучию и к культуре» (там же).
История рассудила иначе. Гражданская война, установление Советской власти, суд над некоторыми делегатами камчатского съезда были ещё впереди. Революция вдали от Центральной России, решая вопрос о власти, пыталась воплотить в жизнь идею политического консенсуса на максимально широкой социальной базе. Несмотря на скромный в масштабах истории результат такой опыт принятия взвешенных решений сторонниками разных идеологий востребован и в настоящее время.
1. Из очерка И. Е. Ларина об итогах работы III Камчатского съезда // Петропавловск-Камчатский: История города в документах и воспоминаниях (1740–1990). Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1994. С. 340.
2. ГАКК. Ф. 80. Оп. 1. Д. 1. Резолюция III Камчатского съезда. 1920 г.
Камардина Н. В. Третий областной съезд Камчатки (1920 г.): поиск стабильности // «О Камчатке: её пределах и состоянии...» : материалы XXIX Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. — Петропавловск-Камчатский, 2012. — С. 113-116.